Записки советского чиновника

Был предпоследний военный, новый год. Настроение приподнятое, ёлка-тополь наряжена, внутри тепло и вкусно пахнет. Все поют и пляшут, а некоторые на стульчике выступают. Последнее Пашку заинтересовало особенно. Так как, кто заканчивал петь, или стишок рассказывать, тому давали какую-то большую конфетку. Пашка прорвался сквозь строй, подошёл к стульчику и сказал накрашенной тёте: «Хочу конфетку!» Тётя спросила: «Что ты умеешь?» «Всё», – ответил Пашка. «Тогда пой», – разрешила она и поставила Пашку на стульчик. И он вдохновенно, как было принято в определённой среде, через зубик, запел:

— Собака лаяла
на дядю фраера…

Допеть Пашке не дали. Подбежала очень серьёзная, другая тётя и шипящим голосом предложила: «кончишь петь – дам две конфетки». Пашка мгновенно сообразил, что это очень выгодное предложение. На полуслове новоявленный «шансонье» закончил своё сольное выступление. Припрятав конфеты в потаённые карманы, он ловко соскочил со стульчика, расслабленной, криминальной походочкой подошёл к плотному строю своих сверстников, просочился через него и выбежал на улицу. Это был его первый заработок. Домой он пришёл очень довольный собой, уверенный в том, что теперь, стоит ему лишь чего то захотеть, и любую проблему он решит сам. Воистину. «Ищите и обрящите».

К этому времени, наш герой достиг практически вершины дошкольного, дикого самовоспитания. А формировала его своеобразная триединая социальная структура. Среди чеченских ребятишек он был чеченцем, носил блестящие побрякушки и кинжал на поясе, а в переодически возникающих конфликтах, старался бить противника первым. В немецкой слободе, в силу сложившейся там традиции, привыкал к послушанию и трудолюбию. У русских, а это были семьи знаменитых артистов, учёных, руководителей крупных предприятий, прислушивался к рассказам о возвышенном, о прекрасной жизни, где-то вдалеке; узнавал, что они хорошие, а те, кто остался там и те, кто правит ими, сволочи.

Кроме того, на воспитание подрастающего поколения оказывали влияние выходцы из криминального мира, часть которых оседало в поселениях Карлага. Некоторые из них пытались найти работу, другие жили у кого-то на иждивении, поворовывая у таких же нищих, как они сами. А вечерами, в определенных местах они собирали около себя молодёжь, там же крутились и дошколята, рассказывали разные героические истории и пели запрещённые песни со слезою на глазах. Вот, пацаны и перенимали кое-что от них. Но эта категория населения значительно отличалась от криминала, порождённого демократизацией общества. Они были менее динамичны, не так жестоки и население способно было своими силами, не прибегая к помощи милиции, навести порядок, если намечался какой то беспредел.