Записки советского чиновника

Суть его сводится к следующему.

Учитывая, что постоянно нарастает и ожесточается борьба за власть, и чиновники, получив её, обеспечивают себя фантастическими привилегиями. Необходимо принять специальный закон, ужесточающий их ответственность за злоупотребление служебным положением и кратно увеличить сроки наказания за воровство, взятничество и связью с криминалом.

В частности, погибло в Афганистане 15 тысяч, а в Чечне потери всех федеральных сил составили 4,5 тысячи человек. Виновные чиновники высшего звена, политбюро или члены военного совета реально должны понести наказание за каждого человека. Если посчитать в среднем наказание за убийство одного человека составляет 10 лет, общая сумма лет соответственно получается 150 и 45 лет. И распределяется это число по мере вины на группу преступников. Члены ли это Политбюро, или представители правительственных органов. Сроки осуждения необходимо установить до сотни лет, а снятие судимости может официально произойти только через несколько поколений. Смерть не должна погашать судимость. Этот фактор должен учитываться при назначении на должность государственного служащего. И тогда может наступить время, когда старейшины от имени населения пойдут на поклон к человеку, опытному умному и попросят его возглавить государство или регион. Он взмолится и воскликнет: «пощадите! За что!»

Принял бы Иван Грозный после убийства своего сына такой закон ДЕ-ФАКТО, в истории человечества не появился бы талантливый организатор, юрист – международный террорист Владимир Ильич Ульянов, кликуха «Ленин». И не пошла бы его мать с челобитной к царю по поводу помилования его брата Александра, за организацию убийства Государя, а сама наказала бы своего сына. Такой закон на первом этапе, несколько поколений, работал бы как принудительная мера. Но потом заработал, в конце концов, как биологическая защита на генетическом уровне.

А пока, вопреки закону и давно утраченной морали, большинство власть предержащих чиновников, и не только, энергично принимают меры, что бы своих сыновей, дочерей и других родственников, совершивших уголовные наказания увести от судебного преследования. В результате чего, первичная ячейка государства, за небольшим исключением, формируется не как законопослушная семья, а как бандитская ячейка, живущая не по закону, а по понятиям.

Пашка, размышляя о госстроительстве, проработав много лет на производстве и на государственной службе, не находит места в государственных структурах таких понятий, как свобода и демократия, а больше воспринимаются как разрушительные направления. О какой свободе может идти речь, если рождённого человека сразу пеленают, потом против его воли ведут в детский садик или школу. Повзрослевшего заставляют учиться, по дорогам ходить только на зелёны свет. В приказном порядке служить в армии, ходить на службу, беспрекословно соблюдая все законы и правила принятые в обществе. По существу, все ограничения приняты на сохранение человека и стабильность общества. А свобода и демократия напралены на разрушение сложившихся сообществ и государств. Ещё сто лет назад Ульянов-Ленин писал: «пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.»