Записки советского чиновника

Пашка, с целью реального развития крестьянских хозяйств, входящих в состав Союза предпринимателей решил обратиться за помощью в «Росагропромстрой». Там по его протекции заместителем председателя корпорации, одновременно руководителем ведомственного банка стал бывший заместитель Пашки по областной плановой комиссии Карагандинского областного Совета народных депутатов, Размахнин Геннадий Петрович. После небольшого плутания он, наконец, увидел необходимый адрес: переулок Красина. 16. Пропуск заказан не был, несмотря на предварительную договорённость, пришлось долго ждать. Пашка начал нервничать. Наконец, подошёл вооружённый охранник, провёл на второй этаж и показал на дверь, на которой была табличка – Долгих Владимир Иванович. На удивлённый взгляд, охранник пояснил: не успели заменить. У Пашки сразу произошла перестройка настроения. Владимир Иванович, был для него непререкаемым авторитетом, и не только для него. В узком кругу, коллеги были одного мнения: достаточно пару таких руководителей на основных постах, и бардак был бы исключён. Когда он перечитал его биографию, она совпадала с Пашкиной почти один в один, только не на Союзном, а республиканском уровне. И когда он зашёл в кабинет, то увидел, что растолстевший Размахнин основательно проигрывает с бывшим хозяином этого кабинета. С озабоченным видом, указующим, не до тебя, Размахнин готовил перевод денег на Северный Кавказ для восстановления жилья, порушенного войной. Первый транш в 600 млн. рублей, по его выражению: « как корова языком слизнула». «Так зачем же гнать в Чечню деньги во время военных действий», спросил Пашка. « Так решение не я принимаю, ответил он, я только исполняю». Но, когда он, в короткие перерывы между звонками, сообщил, что поселился в ведомственном особняке, по направлению Подольска, в Москве квартиру должны выделить позже. Дети отправлены на учёбу в США. Вся его информация и телефонные разговоры сопровождались к месту и не к месту, взятыми у криминального мира, выражениями: « ноу прОблем, окей, как только, так сразу» и так далее. Общение подкреплялось неумело накинутой на лицо улыбкой и растопыренными, короткими пальцами рук. Уходя от Размахнина, не решив проблем крестьянских хозяйств области, Пашка думал, как же так получилось, что за такое короткое время, человек мог переродиться из нормального чиновника в законченного упырёнка. Скорее всего, в Советское время он свою суть умело скрывал. Пашку успокаивало только одно, что два других его заместителя, Елеш Медетов и Рудольф Циглер, не сломались в смутные времена, остались порядочными людьми. Значит не всё потеряно. Сколько раз зарекался Паша,перестать делать добро, но никак остановиться не мог. Каждый раз ему казалось, что у собеседника положение хуже, чем у него. Прав, всё таки, был Лев Николаевич Толстой,подумал Пашка,когда говорил: "если Вы стали для кого то плохим, значит Вы делали для него слишком много хорошего."

А Размахнин Пашку уломал заняться его трудоустройством