Записки советского чиновника

А на заводе события развивались вопреки всякой логике. Фосфор по графику уже должен цистернами отгружаться потребителям, а фосфорные печи, где должен плавиться фосфорит, лежат в разобранном виде, половина комплектующих разбросаны по всему свету; графитовые блоки в Запорожье, высоконапорные шланги в Японии, пальмовое масло в Индии и так ещё сотни направлений. Пашка, уже стал профессиональным выбивалой, правда с министерскими полномочиями. Пришлось побывать на десятке заводов изготовителей. И, тем не менее, все проектные комплектующие не удалось добыть. Шла замена на аналоги, что- то сами изготавливали, где- то меняли конструкцию. Но пробные пуски показали, что такой метод монтажа не годиться. Советские шланги лопнули, не выдержав и половинной нагрузки, изоляция заискрила при первом же включении. Всё приходилось начинать с начала. А там, где неудачи, там всегда есть виноватые. К пуску цеха сменилось три начальника цеха, Пашка уже был четвёртым, он был самым молодым и упёртым, не одного акта приёмки в эксплуатацию не подписывал с недоделками, тогда его аккуратно отстраняли, временно назначали подставного, запускали производство, потом возвращали, как было раньше. «Ты, почему в командировку едешь? Скоро запускать производство». Спрашивали его. « У нас очередная рокировка», отвечал он, укладывая вещи в чемодан.

Получен первый жёлтый фосфор. По информации Олега Чепиного – представителя Ленгипрохима, одна ампула уже стоит в кабинете на Старой Площади у ответработника ЦК КПСС, некоего Гостива, что говорит о его высокой трудоспособности и ответсвенности за развитие фосфорной промышленности в стране. А электроды всё обрываются, печи и фильтры взрываются. Каждый взрыв в среднем обходится государству около 20 млн. рублей. На эти деньги можно было новый микрорайон построить. А представители СКБ ВНИЭТТО, отвечающие за конструкцию основных узлов печи, как священные коровы, оказались неприкасаемыми. По выражению представителя СКБ Шмуклера, возглавляет его ведомство родственник чиновника со Старой Площади, у которого ампула с фосфором, так что к нему и на « сраной козе не подъедешь».

А результат один. Опять Пашка коксует очередной оборванный электрод, за ночь плотность тока удалось довести до 150 ампер, уже хорошо, хотелось бы к приезду комиссии, возглавляемой министром химической промышленности Констандовым, мощность поднять хотя бы до 20 мгвт. Особенно этого хотели "шестёрки", которые приехали из Москвы и Ленинграда неделей раньше. Старший из них был заместитель Констандова -Новиков. Но, чтобы их работа была более заметной, Пашка договорился с ним, что выводом на режим будут заниматься ограниченный круг людей. От Ленгипрохима главный технолог Остроумов, СКБ ВНИЭТТО-Шмуклер, от цеха Пашка. Остальным наблюдать через стекло. В том числе и ему.

Ради положительного результата, и не на такие жертвы можно согласиться.

Пятница. Почему всегда в пятницу? Прилетел. В резиденции. Будет к 13-00. Напряжённая суета. Главный инженер Чакир предупредил, что бы Пашка подошёл пораньше - надо обговорить тактику разговора с министром. «Оставь за себя Остроумова». Какие же у них широкие плечи, впритык сидим, почему у всех приезших большие головы? Думают много или совсем не думают. Так о чём это я? Да, да… Нагрузку набирал очень медленно с длительной выдержкой. Остроумов может увеличить скорость токовой нагрузки, мощность уже приличная – может произойти обрыв элетрода. Почему у Новикова рука то к стакану тянется, то отдёргивается. Значит, предварительно, между собой по " крупному" уже поговорили. У Костандова за густыми бровями глаз не видно. Напряжённая тишина. Потом раздалось. «Ну»! У Новикова перестали ходить руки, воды выпить не удалось, и он на удивление четко стал докладывать, что за 10 дней ими проведено основательное исследование всех аварийных случаев……., дали серию рекомендаций……., откорректировали…. И когда только успевают, с завистью думал Пашка. Каждое утро он ощущал запах перегара, как от него, так и членов его бригады.

На самом оптимистичном месте доклада Констандов прервал репликой – «а электроды обрываются, фильтры взрываются ».

— Начальник цеха! Пашка с трудом поднялся, мешали чьи-то вытянутые ноги. На какой мощности печь может работать устойчиво?

— До 20 мгвт. Далее, с каждым меговаттом риск удваивается.

— Какие вопросы, претензии есть к работавшей у Вас комиссии?

— Претензий нет, а вопрос имеется.

— Вопросы мы научились ставить, когда ответы будут.

Сейчас будут из меня «козла отпущения делать» - подумал Пашка.

Напряжение начало спадать, все стали ждать спектакля.

— Так какой же вопрос?

— Электрический ток по внутренним перьям жёсткости оболочки электрода проходит или нет? Большие головы оживились. Появились реплики «петрушку играет», «детский сад». Шульман из СКБ тут же проявил абсолютную осведомлённость: «естественно проходит, школьная программа».

— Поясните. Опять к Пашке.

— Перья жёсткости по длине электрода между собой не сварены, между ними жидкая электродная масса, которая является диэлектриком. Как идёт ток?

Наступила необычная для таких совещаний тяжёлая тишина. А потом «Ширли Мырли», сцена, когда эксперт швыряет подделку гигантского алмаза на пол. А, Джигарханян, играющий мафиози, выражает своё, особое мнение, по поводу украденного алмаза Кроликовым.

Министр был не менее красноречив. «Русскоязычный» с Батпакского конезавода в подмётки ему не годился. Обычно при таких выражениях по телевизору раздаётся резкий писк. Шульмана Пашка таким ещё не видел. Он напоминал отбелённую куклу, с неподвижными, остекленевшими глазами. До него, очевидно, наконец дошло, что теперь уже никакой Гостив его не прикроет. Министр, член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, плюс огромный ущерб, нанесённый конструктивной недоработкой СКБ ВНИЭТТО. Полный обвал.

Пауза. Потом раздался тихий ровный голос Леонида Аркадьевича, что похуже крика отчаяния, переходящего в вой сирены, «в конце концов, можно было догадаться, что это не ракета, а большой наконечник, по которому необходимо пропустить электрический ток». Тихо скрипнула входная дверь, в ней обозначилась потная голова Остроумова. Генеральный директор кошачьими шагами выскользнул за дверь. Через минуту он зашёл и объявил, что оборван левый электрод. "Левый. Почему левый? - Подумал Пашка. Коксовали же другой".