Записки советского чиновника

По телевизору идёт передача - открытие спортивной олимпиады в Пекине и, вдруг, спецвыпуск. Грузия начала военные действия против Южной Осетии. Пашка сразу ощутил облегчение, наконец-то! Теперь сложно будет американцам с юга подобраться к нашим границам, а потом бомбёжками наше мировозрение формировать. Хрен вам, господа!

ххх

После такого долгожданного сообщения захотелось вернуться в электромонтажный поезд.

Жизнь в поезде налаживалась, вернее, выработалась привычка к разъездному характеру работы и существования. Пашки без экзаменов присвоили 6-ой разряд, дали пять человек, и его бригаде поручили, кроме монтажа, заниматься коммутацией и наладкой оборудования тяговых подстанций. Одно выбивало из колеи, это переезды с одного участка на другой, непроизводительная потеря времени и сложная притирка с местным населением. На участки заезд работников поездов был дозированным: сначала приезжали строители, затем опытные монтажники, следом специалисты по коммутации и наладке оборудования.

«Композитор» приехал? Услышал Пашка своё погоняло, когда подключал вагончик к электросети. Опять какие – то нелады, подумал он. Почему эта кликуха прилипла к нему? То ли потому, что он на сцене в Семипалатинске от училища в самодеятельности пел «есть на Волге утёс» и «гори, гори моя звезда», или потому, что собирал пластинки, в основном классику.К нему как - то после концерта подходил, какой то представитель от культуры, и сказал «тебе бы, парниша, голос надо ставить, а не о проводах и изоляторах думать». Сказал он это назидательно, каким то простуженным голосом, при этом он заикался и у него постоянно дёргался левый глаз. Похоже, ранение. Что вызвало у Пашки отрицательную реакцию на его предложение, и ему очень захотелось этого представителя от культуры самого послать «ставить голос». А впервые, к нему с альтернативным именем обратились на областных соревнованиях по боксу. У Пашки был последний бой, и он выходит в финал, в случае победы. Зная соперников, он был уверен в победе, и получении разряда. На ринг вышел неивестный, рябоватый, щуплый казах, наверное, из деповских – постоянных соперников линейщиков, к коим и относился Пашка. «Но такого Кузьму я и сам возьму», подумал он и буром, после гонга, пошёл на противника, рябой легко ушёл от удара, Пашка проскочил, начал разворачиваться, не упел принять стойку…… четыре, пять, шесть услышал он, пытаясь подняться. Бой закончился с явным преимуществом рябого. В раздевалке он подошёл к Пашки и спросил: «Ну что, «Композитор», за разряд будем бороться»? Пашка ничего не ответил и пошёл под струю смывать свой позор. В последствии он узнал, что это была подстава, на него запустили мастера спорта по боксу от команды деповских, кроме того, он был криминальный авторитет, и кличка у него была «рябой».

Пашка подключил вагон к сети и вышел. Около вагончика собралось человек десять. Рассказали: вчера пошли вчетвером на танцы, трезвые, в конце вечера к ним подошло человек десять из местного населения, окружили, начали бить, двоих пырнули ножом, скорая помощь увезла. Сегодня сообщили, что один умер. Что делать? Нас мало, остальные подъедут только через неделю. В милицию обращались, у них десяток свидетелей, которые дали показания, что, избивали местных приезжие.

Решили так, ждать не будем. «Сегодня танцы есть»? Спросил Пашка. «Да, после кинокартины, в восемь часов», уточнил Зенков, участник первого столкновения. На подготовку оставалось всего два часа. Действующих штыков оказалось вместе с Пашкой всего восемь, двух не пустили жёны. Нарезали хлыстов из гибкого кабеля сечением сто двадцать квадратов и длиною восемьдесят сантиметров, свернули в небольшие круги, закрепили изолентой, чтобы не было заметно, положили в карманы. По одному просочились к клубу, четверо вышли на приманку, четверо спрятались в кустах. Предварительно договорились, чтобы посеять панику, хлестать плёточками мужчин от 15 до 50 лет. Лежачих не бить.

Как и ожидали, после окончания сеанса, несколько человек, выходящих из клуба, сразу направились к четвёрке ребят, и только они подошли на досягаемое расстояние, в руках у ожидающих, со свистом, как змеи, развернулись гибкие металлические плётки, и каждый нападающий получил по удару, от которого и лошадь не устоит. Одновременно, из – за кустов вылетело подкрепление. Через минуту на земле лежало более десяти человек. Толпа в панике метнулась бежать по улице, картинка не для слабонервных. Впереди ревущая толпа, человек 150, а её сопровождает с плётками великолепная восьмёрка. Когда в толпе сообразили, что бъют выборочно, основная масса прижалась к заборам, которые не перепрыгнешь. Сибирь - матушка, строили добротно. В конце гонки осталось три человека, очевидно разрядники, далеко вперед убежали. Улица заканчивалась фонтаном, вокруг дети, старушки. Единственный мужчина - морячок с девчонкой, спросили: "местный"? Оказалось, местный, в отпуске. Бить не стали, но, чтобы знали, что безнаказанно монтажников трогать опасно, сбросили его в бассейн, пусть поплавает.

Наступила тишина. Через три дня приехала комиссия с Иркутского отделения железной дороги, с представителями административных органов. Умершего забрали родители, раненого отправили в железнодорожную больницу, то ли в Ангарск, то лив Иркутск. У местного населения потерь не было. Если кто и лежал в больнице с гематомами, то это были, по их искреннему заявлению, травмы полученые при падении на охоте в тайге. Подобные столкновения почти повсеместно были. Об одном из них была публикация в журнале, где описывался подобный случай, когда поезд № 708 дислоцировался на участке Тайшет – Лена.

Но этот случай имел непредсказуемое продолжение. В Суховской, где стоял поезд, намечались выборы в местные Советы. Председатель сельсовета пришла к прорабу с просьбой помочь поддержать порядок на участке, где будет проходить голосование. Из зоны вернулись три, как она назвала отъявленных хулигана, у бабушек отнимают продукты питания, дебоширят, срывают все культурные мероприятия, боится, что и выборы сорвут. Артур Фадеев не стал сам заниматься, а привёл её в бригаду к Пашки, объяснил суть дела, сказал: «решайте сами». В день выборов в воскресенье Роба Орлов, Боря Падалко и Пашка, облачённые во всё новенькое, но не забывшие положить в карман, свёрнутые в колечки, гибкие плётки, пришли на участок.

Их уже ждали, завели в отдельную комнату, напоили, накормили, почитать дали. Когда надоело ждать, хотели уходить, зашла ответственная по участку и сказала, что пришли. Когда вышли в зал, не надо было и показывать, сову по полёту видно. Подошли спокойно к ним, тут же подошла и Председатель сельсовета, с них гонор сразу спал, очевидно, уже были наслышаны. Боря и Роба двух взяли за руки, они попытались вырваться, они сжали пальцы, раздался стон и они присели, под тем, которого прижал Боря, появилась лужа, пожатия их рук ещё никто не выдерживал. А третий, видя неблагоприятный ход событий, бросился в бега. Пашка за ним, в огородах, метрах в ста от сельсовета он споткнулся и упал. Пашка поставил на него ногу. Никакого сопротивления, только хныканье, «братан не бей, век воли не видать, не буду больше воровать и обижать старых, зуб даю». Пашки стало противно слушать эту билиберду, бросил его и пошёл к ребятам.

А на пасху, на стройку прибыла серьёзная делегация. Молодая, очень красивая женщина, покрытая чёрным платком и с ней три бабушки, принесли куличи, крашеные яйца, и много другой снеди. После китайской тушёнки, их приношения показались царской едой. Реакция монтажников была однозначна: «если надо кому пожать руки – всегда, пожалуйста»! Контакты с деревней наладились.