Записки советского чиновника

Попрощаться же с работниками обкома партии удалось лишь будучи в первой командировке в Джамбуле. Удивила его встреча с первым секретарём обкома партии Бектургановым.

— Заходи, Паша! – прозвучало непривычно.

Только расположились за столиком, звонок, минуя приёмную, значит связь правительственная. Бектурганов, несмотря на свою грузность, быстро поднялся, на ходу рукой показывая Пашки, чтобы оставался на месте, взял трубку и поздоровался с Брежневым Леонидом Ильичём. Разговор ни о чём: о здоровье, о погоде, об осадках, но самое неизгладимое впечатление на Пашку произвело неординарное сообщение Генеральному секретарю Политбюро ЦК КПСС, о том, что на свекольных полях Джамбульской области появился третий листок. Складывалось впечатление, что только ради этой информации и вышел Леонид Ильич на связь с первым секретарём обкома партии, что бы, наконец, узнать, какой же листочек появился у сахарной свёклы в Джамбульской области. Вспоминая этот эпизод, Пашка заподозрил, что он страдает раздвоением личности. Когда происходил разговор, ему казалось, что он присутствует на плохом спектакле, а с позиции прожитых лет он увидел в том коротком диалоге высший пилотаж. По-другому было просто нельзя. Однажды, провожая в аэропорт с одного мероприятия, работники аппарата, как обычно, вышли на проводы высокого гостя. Пашка стоял, где-то в середине рукопожатной очереди. Выходя из дверей, Леонид Ильич оглядел провожающих и вдруг, улыбаясь, пошёл на Пашку. Замешательство, члены Политбюро остановились на площадке, делая вид, что всё идёт как надо. Пашка в недоумении, попытался делать какие - то движения, но ему теснота мешала. И в это время, стоящая рядом Гусева – заведующая общим отделом, вышла из строя, и они обнялись, на глазах у них были слёзы. Выяснилось, что она, когда Леонид Ильич работал вторым секретарём ЦК компартии Казахстана, работала у него в приёмной. Кабулов, царство ему небесное, старейший работник аппарата, со специфичным чувством юмора, когда уже проводили гостей, спросил в присутствии доверенного окружения: «А ты чего, Паша, засуетился -то, подумал, что он тебя целовать начнёт»?

А когда в аэропорту его провожали, по пожатию руки, стало понятно, что кто угодно управляет империей, но только не он.

Так вот, по окончании разговора, Бектурганов снова подсел напротив Пашки, и как-то, погрустнев, сказал: «Даже не могу определиться, то ли тебя поздравить с повышением, то ли посочувствовать."И рассказал ему свою историю. А суть её заключалась в том, что он, когда-то молодой агроном, был направлен в совхоз на работу, рос по службе, много было друзей, хороших знакомых, вместе спортом занимались, вместе Новый год, другие праздники встречали. Стал директором совхоза, круг друзей сузился, время для семьи уменьшилось. Через некоторое время избрали первым секретарём райкома партии. Не стало оставаться время даже для семьи, с друзьями, которых осталось единицы, только редкое общение по телефону. А сейчас остались в окружении только бездарные исполнители, лицемеры и подхалимы, которые в случае потери власти и руки не подадут. Не с кем по душам поговорить. И это, не частный случай, говорил он, а какое-то роковое проклятие для всего человечества, не поддающееся осмыслению. После беседы с Бектургановым, Пашка остановился на площади подышать свежим воздухом. Несмотря на прекрасную погоду, шелестящие фонтаны и журчащие арыки, он почувствовал себя неприкаянной частицей огромного мира. И никакая я не личность, подумал он, а "летучий голландец", который несётся в неизвестность по каким то правилам, не подвластным ни ему, ни его собеседнику, оставшемуся в белом здании. Похоже, законы устойчивости, законы равновесия, саморегулирования вселенной каким-то, пока неведомым для человека способом, трансформируются или даже один в один повторяются в психологии, в социальной структуре не только у людей, но и всего живого и неживого мира на нашей земле.