Записки советского чиновника

Приехали! В прямом и переносном смысле.

У подстанции Пашка увидел кучку народа, среди них был и мастер, которому его представили во время приёма на работу. «Сегодня день сактирован, приходите завтра к обычному времени», не вдаваясь в подробности, сказал он. Напряжение нарастало, в стороне, где находился строительный трест, слышались редкие выстрелы, около подстанции проезжали не загруженные самосвалы, кто-то сказал, в них развозят покойников. Захотелось домой.

На другой день Пашки удалось приехать пораньше, любопытство оказалось сильнее, чем страх, и он пошёл к тресту, где угадывалось какое то оживление, и в том направлении двигался народ. То, что он увидел, его по настоящему поразило: улица усыпана разноцветными бумажками, ленточками, по асфальту катались бутылки, с третьего этажа универмага из окон до тротуара спускались полотна тканей. Значит, подключился криминал, начался грабёж магазинов. Пашка подошёл к скоплению народа, наткнулся на оцепление, солдаты не пропускали к угловому дому, где был проход в сторону параллельной улицы, объясняя, что эта зона простреливается. Не все реагировали на предупреждение. Одна пожилая женщина со словами, я здесь живу, на два шага продвинулась за натянутую ленту, и тут же упала. Стреляли с соседнего дома по ногам. Продолжалось это ещё два дня. С позиции населения, рабочих и служащих завода, виноваты были руководители города и треста, неспособные подавить мятежников. Только на четвёртый день прибыла опытная воинская часть, оттеснили бунтовщиков на комсомольскую сопку, открытую местность, вызвали вертолёт и с воздуха расстреляли бунтовщиков. Город облегчённо вздохнул.

Коментарий и разборок Темиртаусских, Черкасских и других локальных беспорядков, волной прошедших по стране, было много, но каждый оценщик или ответчик, как правило, высокого уровня, начинал заикаться, при прямом вопросе, что послужило возникновению бунта. Все объяснения сводились к тому, что, чего-то вовремя не отгрузили, что - то не успели построить, не вовремя выпал снег, питьевую воду подвезли в загрязнённой мазутом бочке. С экранов телевизоров по выражению лиц, было видно, не договариваешь, лакируешь, кого-то боишься.

А вина, как социальная диффузия, один в один повторяющая физическую, растворилась по многим структурам: министерство, главк, трест, горком партии, партком. Руководители этих структур, не офицерские вдовы, себя хлестать плёткой не стали. Как в карточной игре, перетусовали должности, нашли несколько человек, из числа зачинщиков, получили они от 3-х до 7-ми лет тюремного заключения, а через пару - тройку лет, уже ходили по стройке, нюхали привезённую для питья воду и предлагали сжечь вновь построенную столовую.

А чтобы узнать истинные причины таких явлений, не обязательно приглашать в студию для разговора свидетелей или бывших руководителей, достаточно было проехать в трамвае, пройтись по улице, сходить в кинотеатр. Пашка на работу ездил на трамвае, садился на остановке «столовая», на следующей остановке постоянно в одно и то же время входила молодая пара, аккуратно одетая в рабочие комбинезоны, у женщины из сумочки торчали две ручки от мастерков, очевидно отделочники со стройки. Всегда энергичные, собранные, чувствовалось, что живут и работают в удовольствие. На этот раз, в «соцгороде», зашли трое парней, у одного из них была гитара. По одежде, прекрасной обуви, говору и поведению ясно было, «западники». Очевидно, ночь гуляли, а сейчас возвращались домой. Проходя мимо молодой пары, один из них грубо толкнул женщину, и что-то ещё сказал, парень дёрнулся к обидчику, но женщина его остановила. А когда они стали выходить у кинотеатра «Комсомолец», парень пошёл за ними, спутница его умоляла, «не надо, Володя, не надо», но тот без суеты стал выходить, она за ним. Пашка тоже вышел, подстанция - новое место работы находилась недалеко. На этой остановке всегда много народа выходило, поэтому ему в толчее показалось, что бьют парня строителя, трудно отследить, голова, ноги, голова, ноги, и когда Пашки удалось подойти ближе, он увидел, что двое лежат неподвижно, третий, пытается встать. Володя поднимает гитару, потом резким движением бьёт его по голове плоской стороной гитары, голова проходит через фанеру, оказывается сверху, галстуком на шее. Через некоторое время они поднялись, попытались снять с головы гитару, но ничего не получилось, так и пошли в обнимку в комсомольский городок. Но, Пашку поразило не это, а то, что на лицах многочисленных свидетелей было написано явное - «распни».

Володю Пашка завёл к себе на подстанцию, смыть кровь под носом и помыть руки. Остальное у него было в порядке. Познакомились, на прощание он сказал: «мало того, что на работе баламутят, они и в городе свои порядки хотят навести».

Его мнение разделяло большинство населения города, и не только города. Считалось, что приехали дети лесных братьев, напичканные антисоветской, антирусской идеологией.

У Пашки родственница в Батпаке Райка Сердючка, на её дочери женился двоюродный брат Иван Деев, была выслана с западной Украины за то, что заколола вилами своего мужа, который посмел вступить в колхоз.

Воспитанный на интернациональной идеологии, Пашка вплотную столкнулся с враждебным отношением к себе в Калуше, куда он поехал после окончания института, по вызову, на химикометаллургический завод, работающий на космос. Предложили должность начальника смены, выдали ключи от 2-х комнатной квартиры. Вернулся в гостинницу, перед сном спустился в ресторан, увидел знакомое лицо, когда был у директора, этот человек заходил, что - то говорили про недоделки. Подсел к нему, это был заместитель управляющего трестом «Калушстрой», так он представился. Выпили, закусили, он уже был в подпитии. Сидели долго, когда Пашка собрался уходить, он в порыве искреннего чувства сказал: «хороший ты парень, но если было бы другое время, я тебя первого пристрелил».
Утром Пашка пришёл на завод, поблагодарил за гостеприимство, вернул ключи от квартиры и пошёл на автобус, которым можно было добраться до узловой станции Бендеры.

Государство и партийные структуры с этим явлением не могли эффективно бороться. Разрушив в тридцатые годы церковь, единственную идеологическую и духовную составляющую государства, которая формировалась столетиями, ничего похожего, даже отдалённо, придумать не смогли. Отделы пропаганды и агитации партийных органов, в силу своей примитивности, не могли охватить такой объём работы по формированию патриотично настроенного, гармонично развитого человека. А если привлекать постоянно административные органы, в том числе КГБ в разрешение возникающих противоречий, то действия государства окрашиваются в тоталитарный оттенок. В то же время,когда появляется идеологический вакуум в стране, он автоматически заполнится, если нет контроля, суррогатом.

При такой государственной дисгармонии не только появится заикание при объяснении на телевидении причин бунта в городе, но и могут возникнуть более серьёзные, естественные симптомы. Чувствуя неуверенность государства, народ продолжал жить по своим, сложившимся правилам, не подвластным официальным органам. После бунта снабжение в городе заметно улучшилось, оживилась стройка, стали больше строить жилья. Но, наверняка, это делалось по законам «Тришкина» кофтана. Где - то в России, в результате принятых мер, десятки тысяч семей забили окна своих домов досками крест на крест. В городе появилась новая поговорка: «всякое говно окачивается на «О»», с которой Пашка был категорически не согласен. У него лучшие друзья были Анатолий Химиченко и Боря Савченко.

На бытовом уровне у населения Казахстана даже понятия не существовало « национальный конфликт». Местное население к русским как - то предупредительно, с сочувствием относилось, особенно к спецпереселенцам. Но уже к концу семидесятых годов, после Темиртаусского бунта, официально в прессе подаваемого, как Темиртаусские события, отношения стали портиться. Будучи начальником смены коксовых батарей Пашка во время технологического цикла, когда останавливается выдача кокса и производится уборка рабочих мест, увидел в конце батареи, как машинист Яковлев и люковой Таджигитов ведут энергичную дискуссию в стиле депутата России, земляка Пашки, Владимира Жириновского, временами переходящую в рукоприкладство. Когда он подходил, ему удалось услышать только странную конструктивную концовку. На категоричное требование Талгата Таджигитова:уматывать из Казахстана туда, откуда приехали, Яковлев с интонациями известного депутата ответил ему. « Рано ещё! Мы стоя научили вас ссать, как научим стоя срать, так и уедем». Увидев приближающееся начальство, они спешно взяли инструмент и стали приводить в порядок рабочие места.

Что Западу хорошо, то России смерть. Запад, США живут относительно устойчиво за счёт веками воспитанного уважения к законам и к беспрекословной дисциплине по их выполнению, внедрённой жесточайшими методами. Западные идеологи первыми поняли, чтобы завоевать Россию, надо навязать ей и республикам, ранее входящим в СССР, свой образ жизни, в том числе и законодательную паутину, направленную на разрушение веками сложившийся образ жизни многонационального региона. И тогда не надо с ними воевать – сами друг друга перережут. А купить население этого огромного региона частями, труда большого не составит. За примерами ходить не надо: Грузия, Украина, прибалтийские республики. Завоевать Россию, конечно, кишка тонка, но ослабить и на долгие годы превратить в дешёвую сырьевую базу, как они поступили со своими колониями, вполне возможно. И как не пытались партийные идеологи решить межнациональную проблему, создать единый советский народ, всё равно в большие праздники из окон Биробиджана несётся: «на Муромской дорожке стояли три сосны...», а из окон Одессы и Киева: « в семь сорок он приходит, в семь сорок он приходит…».J

А покаобстановка напоминает сюжет вещей народной сказки. "Посадил дед репку. Выросла репка большая пребольшая, начали тянуть репку из земли, дед за репку, бабка за детку, внучка за бабку, тянут потянут, а вытянуть не могут". Авокруг теснятся "спонсоры" с горящими и жадными глазами во главе с хозяином в лице США, готовые в любое время помочь вытащить "репку."

Пожалуй не стоит дальше развивать эту тему, подумал Пашка, а то можно сподобиться одному из героев писателя Василия Шукшина, который надоедливо приставал к своим односельчанам с вопросом. " Ну несётся Русь тройка, а кого она везёт, кто сидит в этой тройке"?